В современных отношениях самодостаточность или отдельность партнеров друг от друга мыслится основой длительных счастливых моногамных отношений. В тоже время эмоции являются неотъемлемой частью отношений, которым уделяется большое количество внимания и значения. Нестабильность эмоционального фона рассматривается как нечто подрывающее основу отношений и надежду на счастливое будущее в паре. В данной статье раскрывается как нарративная практика может эффективно решать данную задачу при индивидуальной работе с клиентом. Приводятся техники и направления работы, способствующие стабилизации эмоционального фона в паре через работу с одним партнером. В первой части стать рассматривается классическое представление о работе с эмоциями в нарративной практике, как с частью контекста. И поднимается дилемма относительного аффективного поворота в современной практике. Во второй части статьи приводится интервью с клиентом, в котором он приводит пример своего уникального опыта сопротивления эмоциональной нестабильности. Клиент описывает то, как он смог расширить контекст восприятия отношений и себя в них, а также найти новые способы выражения своих ценностей, касательно отношений. Данный пример может обогатить практическую деятельность нарративных практиков в качестве истории, которая может продвигать и вдохновлять клиентов с похожим запросом. Также данная статья предназначена для всех, кто когда-либо сталкивался с нестабильным эмоциональным фоном в отношениях и проблемами в коммуникации.

Ключевые слова: нарративная практика, отношения, эмоции, нестабильность, конфликт

Этот случай описывается для иллюстрации возможностей нарративной практики при терапии клиента, имеющего в анамнезе булимию и предъявляющего в качестве проблемы эмоциональную нестабильность и проблемы в коммуникации.

Практическая значимость анализа данного случая заключается в обогащении читателей локальными знаниями о том, как возможно справляться с эмоциональной нестабильностью и конфликтами в отношениях, а также в обогащении и продолжении традиции нарративной практики: рассказывать или пересказывать истории об уникальных, наделенных разными способностями людях, о тех проблемах, с которыми они сталкиваются, и о том, как они их преодолевают, с целью создания новых смыслов и сюжетов, наполняющих других людей ощущением надежды, изменений и исцеления.

В нарративной практике обычно не уделяется особое внимание эмоциям, они не считаются чем-то привилегированным, как в некоторых модернистских подходах, эмоциональный опыт рассматривается на равных с другими его аспектами (White, 2007). В своей работе Майкл Уайт подчеркивает важность «холодного» (исследовательского) взаимодействия с проблемами, которые люди приносят в терапию, перед тем как принимать решения об изменении отношений с ними; при этом он не предлагает, чтобы терапевтические беседы на любой из стадий были неэмоциональными или отвлекали людей от их переживания этих проблем и опасений (White, 2007). В своей книге «Конструирование иных реальностей» (Фридман, Комбс, 2001) авторы приводят цитату Эриксона, как терапевта, подходом которого они вдохновлялись при создании нового подхода — нарративной практики. Эриксон пишет: «То, что требуется, — это развитие терапевтической ситуации, позволяющей пациенту использовать свое собственное мышление, свое собственное понимание, свои собственные эмоции таким образом, который лучше всего соответствует ему в его схеме жизни» (Эриксон, 1965/1980).

Таким образом, традиционно в нарративной практике, когда клиент обращается за помощью с темой эмоциональной нестабильности, внимание уделяется не конкретным эмоциям, а их расположению в социальном, культурном и индивидуальном жизненном контексте человека, при этом сама история со всеми ее аспектами также имеет значение (Zimmerman, 2018). Хочется отметить, что такой взгляд на эмоции в контексте психотерапии поддерживается не только нарративными практиками. В Европейском журнале психотерапии отстаивается позиция, согласно которой необходимо двигаться в направлении более комплексного взгляда на эмоции (Gonçalves & Paulo, 2000). В этой статье (Gonçalves & Paulo, 2000) представлен взгляд на эмоции как на социальный сконструированный феномен, действующий через язык и повествование. Джеффри Циммерман в своей книге «Нейро-нарративная терапия. Новые возможности для эмоционально наполненных бесед» (2018) пытается возразить критике нарративной практики за минимальное внимание к эмоциям и соединяет нарративную практику и нейробиологию, уделяя в своей книге особое внимание аффекту. По мнению Циммермана, важно в терапии создавать пространство для клиента, где он может пережить аффект по-новому вместе с терапевтом, таким образом, терапия — это создание некоего эмоционального нового опыта в контексте межличностных отношений (Zimmerman, 2018). Однако не все нарративные практики разделяют такой подход; Дэвид Дэнборо критикует подход Циммермана в своей статье (Denborough, 2019), говоря о том, что таким образом поддерживаются доминирующие дискурсы западной культуры и ее императивы через язык «науки». Также это сужает видение истории, скрывает политические, культурные, социальные и многие другие аспекты истории. Нет необходимости опираться на достижения, сделанные на узко «научном» языке описания «реальности» (Denborough, 2019).
Мари-Натали Бодуэн в своем интервью придерживается позиции, что нейробиология может в некоторых случаях дополнять нарративную практику и что они хорошо работают вместе (Beaudoin, Lainson, 2019). Однако ее собеседница Кристина Лейнсон в своей статье «Нарративная терапия, нейробиология и анорексия: размышления о практиках, проблемах и возможностях» говорит о том, что нейробиологическая модель анорексии способна скрывать, создавать и воспроизводить целый ряд несправедливостей, которые могут сделать анорексию жизнеспособной; она предлагает случай, когда нейробиологические модели и нарративная практика имеют некоторые существенные несоответствия, которые проявляются в их понимании анорексии и реакциях на нее (Lainson, 2019).

Том Стронг комментирует эту тему так: нейробиологический дискурс помог привлечь внимание к когнитивному и физиологическому опыту, и иногда он делает это таким образом, чтобы скрыть внешние проблемы, социальную несправедливость и доминирующие культурные дискурсы. Это не значит, что он не может найти свое место в качестве дополнения к повествовательным практикам, которые учитывают внешние факторы. Что касается аффективного и эмоционального опыта, я рад видеть, как новые теоретические разработки делают эти аспекты привлекательными в качестве фокуса практики. Я также высоко ценю такого рода обмены и дискуссии и их роль в поддержании динамичного и разнообразного сообщества нарративной терапии (Strong, 2019).

Джилл Фрилман в своем комментарии говорит, что в ее практике внимание к чувственному аспекту истории всегда было частью процесса. Идеи о том, как проблемы могут быть локализованы в более широких контекстах и дискурсах, а не в отдельных людях, и что предпочтительные истории могут быть разработаны в отношениях, являются центральными в том, что она ценит в нарративной терапии, и она не находит этих идей в нейробиологии, (Freedman, 2019). Джин Комбс также подчеркивает, что чрезмерное внимание к синапсам и нейротрансмиттерам может слишком легко привести к отсутствию внимания к культуре, контексту и сообществу; нарративная терапия имеет дело с эмоциями особым образом. Она соединяет эмоции и смысл и отказывается разделять их. Она также отказывается отделять эмоции и смысл от действия. Таким образом, эмоции также никогда не отделяются от культуры, политики и этики (Combs, 2019).

Карен Янг, говоря о своем исследовании, отмечает, что ей было интересно участвовать в публикации доказательств, которые будут представлены на научной арене. В Канаде нарративная практика часто рассматривается как лишенная научных доказательств. Все чаще видны предписания (в том числе от спонсоров услуг) для терапевтов практиковать только определенные методы, основанные на фактических данных, поэтому Карен считает, что научные объяснения, которые поддерживают современные методы нарративной практики, важны, учитывая силу, которая в настоящее время придается научным объяснениям (Young, 2019).

В отношениях проблемой А. видела «эмоциональные качели» — то вываливать эмоции, то держать их при себе, как описала их клиентка. Процесс терапии сопровождался постепенным обсуждением чувств, связанных с отношениями. Но не только в контексте настоящих отношений, а также в контексте прошлых отношений — с друзьями, родителями, одноклассниками. На сессиях создавалось пространство для открытого выражения чувств, обсуждения разных эмоционально насыщенных историй из разных возрастов. Затрагивая эти истории, клиентка фокусировалась не столько на чувствах и их проживании, сколько на развитии предпочитаемой истории в том контексте, который был затронут. Например, в истории о сложных взаимоотношениях с одноклассниками прежде всего важно было развить историю ценностей, которые были затронуты, и далее создавались нарративы, основанные на этих ценностях. Помимо ценностей клиентка также находила в историях знания и навыки, которые удалось вынести из того или иного опыта, и пробовала встроить эти навыки в другие жизненные контексты. Так, мы пришил к тому, что в романтических отношениях регулировать эмоции помогает:
* Понимание контекста, целей коммуникации
* Прояснение
*Осознание своего права на эмоции

Также в истории сопротивления «эмоциональным качелям» было важно выстроить опоры в виде социальных связей и отношений с другими сферами жизни: семья, друзья, хобби, самореализация/работа. Расширение жизненного контекста помогает найти места, где проблемная история не имеет такой силы, и меньше «зацикливаться» на ней. Клиентка А. отмечает, что «важно уметь переключаться на разные сферы жизни». Также мы поддерживали идею авторства и пришли к тому, что «есть вещи, которые зависят от тебя, и можно на них повлиять. Проактивное участие подкрепляет уверенность в себе».

Очень важным было получить именно опыт — опыт опоры на себя, опыт отдельности, опыт проявления своих чувств и реализации ценности близости.

Таким образом, при сопротивлении эмоциональным качелям нам важно:
* Выстроить опору в виде ценностей клиента, а также знаний и навыков
* Расширять контекст, включать в него больше социального взаимодействия
* Создавать опыт реализации ценностей и выражения себя наиболее предпочитаемым для клиента образом

В результате работы с клиенткой по теме отношений мы пришли к следующему: клиентка «научилась видеть отдельность другого человека, люблю как отдельного человека». Впоследствии она стала «меньше манипулировать, давить, стала меньше расстраиваться, когда идет не по плану; меньше планировать, больше присутствовать в моменте». Такое поведение, по оценке А., ей нравится больше: «комфортно, лучше, быстрее и качественнее реализую потребность в близости, беспокоюсь за комфорт других людей». Ценности — общение, наполненность, эмоциональная близость — через такой стиль действий получается реализовать наилучшим образом.

Я придерживаюсь идеи о том, что уникальные эпизоды — это не только то, что существует в истории клиента, но и то, что создается непосредственно на сессии. При работе с проблемной историей мы отделяли разные истории, задействованные в одном и том же взаимодействии, используя язык частей, который нам помогал отделять разные позиции и идентичности, которые существуют в единый момент времени и мешают клиентке реализовать свои намерения. При этом в работе я старалась, ориентируясь на ценности клиентки, рассмотреть ту или иную идентичность. Как правило, в фокусе оказывались некие истории и идентичности из исторического прошлого. Создавая диалог с той или иной идентичностью, мы ориентировались на потребности и ценности этой идентичности и в процессе проигрывали реализацию данной потребности. Данные сессии со слов клиентки имели особый целительный эффект.

Отдельное внимание мы уделяли ссорам и конфликтам в отношениях. История каждого конфликта рассматривалась в отдельности и разбиралась с точки зрения потребностей, которые в этом конфликты фигурировали для клиентки. В частности, удавалось задействовать техники деконструкции касательно темы отношений, любви, близости и т. д. Данная техника позволяла снять напряжение и уменьшить патологизирующую оценку себя как человека, который «не умеет выстраивать отношения», что позволяло нам двигаться в процессе поиска индивидуального стиля отношений и отделения потребностей своих от потребностей, навязанных извне. Достаточно много времени уделялось созданию формулировок потребностей клиентки в той форме, в которой для нее это было приемлемо и отвечало ее индивидуальному представлению об отношениях. Далее клиентка старалась применить знания, полученные на терапии, в существующих отношениях, и хотя это было не всегда удачно, этот опыт нам удавалось всегда отрефлексировать и найти в нем важные уроки. Важной составляющей терапии была, на мой взгляд, замотивированность клиентки к изменениям и желание применять знания, полученные в терапии, на практике.

Интервью с клиенткой по окончанию работы

По завершению работы с клиенткой было проведено интервью, основанное на предложенной Майклом Уайтом и Дэвидом Эпстоном форме интервьюирования клиентов, с которыми окончена работа (Epston & White, 1992). Как отмечают Эпстон и Уайт, данное интервью призвано укреплять восприятие человеком себя как автора своей жизни, а также переданный опыт для терапевта и других является неким даром, уравновешивающим дар терапии, таким образом соблюдается баланс власти между терапевтом и клиентом и поддерживается чувство справедливого обмена (Epston & White, 1992). Далее приведено интервью с клиенткой.


• Прежде чем я задам несколько вопросов о том, какой вы путь проделали на наших встречах, скажите в 3–5 предложениях (может больше), с какой «проблемой» вы пришли и что сейчас с ней?

Ага… Так… вспомнить бы, что было 2 года назад (смеется). Если мне не изменяет память, я пришла с тем, что находилась в каких-то достаточно сложных отношениях с бывшим мужем, и у меня было такое расшатанное эмоциональное состояние, которое, я не понимала до конца, с чем связано. Были непонятные отношения с противоположным полом, и я не понимала, что происходит, с чем это связано и почему меня это так расшатывает. Так будет проще всего, наверное, сформулировать. Это еще осложнялось тем, что я не знала, разводиться мне с бывшим мужем, не разводиться, то ли у меня в голове что-то…

• Могли бы вы чуть-чуть пояснить слово «расшатывать»?

Я помню, что на меня накатывали то слезы, то какое-то очень подавленное состояние, то потом оно нормализовалось. В общем, было ощущение, что я это не контролирую, как-то оно само по себе происходит, и это выглядело странно, потому что ты сам понимаешь и осознаешь, что это что-то такое необычное. Убрала слово ненормальное (смеется). Необычное.

• То есть это какая-то нестабильность эмоциональная (данное название было ранее упомянуто клиенткой в нашей работе): эмоции то появляются, то исчезают…?

Да-да-да, примерно так. И я не понимала, как с ними обходиться, и не понимала, почему они возникают. Вообще это немножко мне портило жизнь. Вот, наверное, так.

• Я помню, что мы с вами в конечном счете назвали это «эмоциональными качелями»?

Да-да-да

• И конкретно это было актуально в контексте отношений с мужчиной/ партнерами…?

Да, причем с бывшим мужем у нас такое не было ярко выражено. Хотя я сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что в каком-то виде это тоже присутствовало, просто, может быть, с другим оттенком и силой. У нас не было каких-то таких странных конфликтов, скажем так, но я поняла, что, наверное, это присутствует вообще у меня на протяжении всей жизни.

• Находитесь ли вы в отношениях сейчас и что с эмоциональными качелями?

Да, я вот как раз сейчас нахожусь в отношениях, которые у меня тогда и завязались, и тоже, на мой взгляд, увеличивали — как говорит мой руководитель — уровень безумия. Увеличивали, потому что, помимо того что я разводилась, у меня завязывались какие-то новые отношения. Было непонятно, что с ними происходит, меня расшатывало еще больше, и вообще очень было много конфликтов в отношениях на протяжении последнего года, особенного, когда вместе жить стали. На самом деле последние месяца два, последние несколько месяцев конфликты как-то стали сходить на нет. Я бы сказала, что сейчас нет, но они есть, конечно. Смотря что называть конфликтами…(смеется). Степень этого разрушения, деструктивность вот эта — она ушла. Стало гораздо комфортнее, и даже позавчера у меня был прикольный эпизод: ситуация, которая раньше меня бы очень сильно вывела из себя, очень расстроила, завязалась бы какая-то ссора. В общем, получилось просто сказать, что мне обидно, пожаловаться и не поссориться. Вообще это была прям проверка, так что вот….

• И в этот момент что было с «эмоциональными качелями», они не «раскачались»…?

Я бы сказала, что мне было примерно понятно, что происходит, что я испытываю. У меня была возможность дать себе время, чтобы точно в этом убедиться и придумать, как правильно это выразить. Не то чтобы я сразу отреагировала, какое-то время помолчала, подумала….

• Сейчас, пересматривая свои способности решать вопрос с «эмоциональными качелями», как вам кажется, на что бы вы могли больше всего полагаться из ваших способностей в будущем?

Самая первая способность — это то, что я научилась определять, что конкретно со мной происходит, потому что точно раньше был какой-то слоеный торт: сверху какой-то крем, на этот крем еще что-то… На самом деле не то чтобы первопричина стала понятна, слои снимаешь… Сейчас удается видеть последние несколько уровней слоев. Достаточно верхние снять, и ты примерно представляешь, как эта начинка выглядит, просто знаешь, куда копать, а даже если не знаешь — как будто бы есть какой-то набор: как, в какую сторону можно подумать, раскрутить… Ты эти задачки щелкаешь, решаешь, решаешь, решаешь, когда появляются подобные, и потом появляется какая-то, которую ты, может быть, никогда не видел, но ты знаешь набор инструментов, с помощью которых можно эту задачку развернуть. Здесь такая же история, и вот это мне точно стало помогать очень хорошо.
И второй момент, мне помогает понимание «эмоциональных качелей». Я меньше стала отвергать это, меньше стало какой-то критики: я такая, ну вот это меня обижает… И, в общем-то, на второй план, я бы сказала, ушло, но не совсем ушло, а просто стало чуть менее важно наличие социального одобрения таких чувств. Ну как-то немножко становится понятно, что социум социумом, но себя не переделать…

Шаги, которые вы предприняли, чтобы этого достигнуть, мы еще обсудим. Интересно понять, как вы заставили вот этот подход работать на себя. Какие ваши личные качества и качества, касающиеся взаимоотношений, были важны для достижения такого результата?• Как вам кажется, полезно ли было бы сохранить эти знания о своих способностях живыми и как это можно было бы сделать?

100% — 146%, что да. Более того, самый лучший способ сохранить это — просто пользоваться постоянно, чем я, собственно, сейчас занимаюсь. Если мне что-то не нравится, чтобы что-то получить, я начинаю активно внедрять в жизнь. Причем пытаюсь проращивать это во все сферы, потому что все, что со мной происходило в личной жизни, откликнулось на работе, как ни странно, и не только на работе. Я немножко поняла, что в целом оно работает примерно везде одинаково. И мне очень сложно представить обстоятельства, при которых я утрачу этот навык (смеется). Вот мне кажется, нельзя уже это развидеть (смеется).

• Шаги, которые вы предприняли, чтобы этого достигнуть, мы еще обсудим. Интересно понять, как вы заставили вот этот подход работать на себя. Какие ваши личные качества и качества, касающиеся взаимоотношений, были важны для достижения такого результата?

Я бы точно сказала, что я упрямая (смеется) или целеустремленная — я не успела определиться. Иногда бывает, что я прям сразу беру что-то и не отступлю, пока не добьюсь. Не сказала бы, что это было везде. Бывают некоторые ситуации в общении, в которых есть ощущение, что я делаю что-то чуть более упрямо, чем многие мои знакомые, скажем так. Это мне много где помогает не отставать, не пасовать, подниматься, отряхиваться и идти дальше — прикольный навык. Что еще… Наверное, любознательность: где-то я бы, пожалуй, сказала, я много чего узнала про себя, про других, и мне это было всегда интересно и прикольно, когда это идет на пользу тебе, и прикольно, когда что-то разное узнаешь о других — это интересно. Интерес тоже выступает таким мотиватором. Я вот раньше думала о длинном пути психотерапии: «О, как это можно несколько лет этим заниматься?». А потом понимаешь, что на самом деле это не то чтобы полгода без результата сидишь или свой какой-то срок, а новые условные результаты у тебя как-то постепенно появляются. Это не то чтобы рутина без результата. Результаты понемногу есть, и вот эта каждая новая ступенька, которую ты берешь, — она тебя мотивирует. Все, на самом деле, проще, чем кажется. Я бы сказала, что эти результаты точно мотивируют. Причем я даже заметила, что в моменте кажется, что в тебе что-то не меняется, но если оглянуться назад и если спросить близких, окажется, что ты изменился очень, и близкие тоже это подчеркивают — что ты меняешься, что ты становишься другим. Вот это прикольно, такие штуки заряжают.

• Вы практически ответили на мой следующий вопрос: представьте себе, что я встречаюсь с человеком, который испытывает такую же проблему, как и вы. Из того, что вы знаете, как вы думаете, что я могла бы дать им в качестве совета?

(Задумывается) Я на самом деле сейчас в такой ситуации, когда у меня молодой человек какой-то кризис испытывает, и я вижу, что у него прям что-то очень похожее на мои эмоциональные качели, просто немножко в другой сфере, и очень хочется отправить, посоветовать обратиться к специалистам. Я это делаю, но понимаю, что это важно не навязывать, к этому надо прийти самому. Это иногда может даже какую-то злую подлянку сыграть. А второе, что я делаю из того, что могу — это всегда говорю, что я рядом, что я понимаю его чувства, что я проходила этот трудный путь и что у меня получилось. Я не то чтобы говорю, что у меня получилось. Вот так вот совпало, что у меня какие-то успехи начались, а у молодого человека, наоборот, какой-то кризис. И вот я ему пытаюсь как-то примером своим, так чтобы не демотивировать, сказать, что ты можешь пройти этот путь, и ситуация не безвыходная. Поэтому я бы сказала наверное, что важно дать понять человеку, что в том, что с ним происходит, нет ничего ужасного. Да, это неприятно, но это не что-то ненормальное, и что этот путь важно пройти и обратить себе во благо. И в случае чего у тебя всегда есть помощь. Да, некоторые люди умеют сами справляться, но если у тебя не получается, всегда можно обратиться за помощью, она придет и найдется, и я тоже могу быть помощником, где смогу…

• То есть, например, если бы к вам пришла пара с эмоциональными качелями, вы бы посоветовали им больше поддерживать друг друга или что-то еще…?

Я бы, наверное, посоветовала штуку, которую я очень много раз видела, ее имя надо понять и осознать, и мне это стоило нескольких месяцев, может быть год, может быть раньше, началось… Нужно именно не видеть в другом врага, вот по-настоящему. Даже когда вы ругаетесь, первыми пускать мысли о том, почему человек мог так сказать, если он меня любит? Не потому что он плохой/оппонент/враг и все такое, а если он меня любит, какие хорошие/нормальные могут быть объяснения? Эти фразы и личный мой опыт показывают, что в большинстве случаев просто вы друг друга не поняли, у вас разные представления о происходящем, и ни у одного, ни у другого не было ничего плохого в голове. Я бы сказала, что важно хотеть быть вместе. Помни, что другой человек — он хороший, и он не враг тебе скорее всего.

• Я бы сейчас как раз хотела немножко повернуться к шагам, которые вы предприняли… Могли бы вы дать мне некоторые подробности, описать пошагово то, как вы к этому пришли?

Ха-ха-ха, сейчас это будет картина хаоса (рисует в воздухе хаотичные петли). Наверное, где-то я бы не сказала, что мой путь был прямолинейным, я просто любитель прямых путей. Я тут проеду, там захвачу что-то. У меня был план (смеется).

• Шаг один, например, — обратиться к специалисту…?

Ну да, я бы сказала, шаг один — осознать, что есть проблема. А второй, да, — я бы обратилась за помощью. Я бы сказала, что третий шаг — это осознать свою потребность или хотя бы видеть их наличие вообще. Четвертый шаг для меня лично был тем, что я начала разбираться — какие есть потребности, какие относятся к окружающим, а какие не относятся. Потребности, которые, казалось, что тебе мир должен, а в общем-то, на самом деле, в целом должен себе ты сам. Это не сразу произошло. Я бы сказала, эти и следующие шаги шли параллельно. Просто начинались в разное время, но вот это осознание, что удовлетворять потребности твои тебе мир не то чтобы по умолчанию должен, это получилось через опыт обратный — когда от тебя что-то требовали, а ты такой: ну вообще-то почему так? Поняла, что личный мир у каждого свой, и это право на личный мир важно.

• Хорошо, понять потребности, которые ты должен себе сам, а что дальше?

Да, после этого, наверное, у меня было понимание того, что сложно соответствовать какой-то картинке, получается фальшиво. Надо быть таким, какой ты есть, — вот это, я точно помню, было.

• То есть на действиях как это проявлялось? Вот эти шаги, например, про потребности, которые нужно отделять, — как это проявлялось в ваших действиях касательно любой сферы, отношений в том числе?

Да, вот я как раз пыталась привести пример. Например, я правда обижалась на партнера, если он не проводил со мной время, мне хотелось вместе время проводить, и чтобы это делалось не с фальшивой улыбкой (смеется). Ну то есть появилось понимание того, что это не какая-то доступная из коробки опция и что не всегда ты можешь получить это по первому желанию. Я как-то это поняла и приняла, что нет такой обязанности у партнера — соответствовать всем моим потребностям и желаниям, а вот как я поняла — вот прям сложно сказать (смеется), может быть, как-то параллельно пришло это понимание.

• Если ко мне обратится за помощью пара с историей, похожей на вашу, — историей про эмоциональные качели, скорее всего, у них тоже будут присутствовать какие-то ссоры в отношениях… После того, как вы поняли то, о чем сейчас рассказали, скажите, пожалуйста, как изменилось, возможно, ваше поведение или его детали во время ссор с партнером?

Да, вот, кстати, спасибо, что направляете меня в правильное русло. Я перестала требовать, а начала просить. Раньше это могло звучать в формате требования, претензии. Я бы даже сказала, что из-за того, что в целом партнер на меня забил, я могла устроить ссору на этой почве. При этом понимала, что вроде как причина стремная, поэтому что-то приходилось притягивать за уши, чтобы было более правдоподобно. Сейчас я, вероятнее всего, просто приду и скажу, что очень соскучилась, мне немножко одиноко и вообще что я понимаю, что он там занят и может быть мы что-то придумаем, как мы могли бы вместе время провести. Вот так я примерно сейчас и поступаю. Понимаю, что ему нужно время, мне его нужно гораздо больше, совместного времени, но в этом можно искать компромиссы, и гораздо приятнее вот именно в такой атмосфере жить, чем постоянно быть рядом с кислой рожей.

• Расскажите, пожалуйста, немного о подготовке к этому прорыву. Какой вы бы совет себе дали? Что было вот этим первым шагом к изменению? Кто-то это заметил? И если заметил, то почему? Как это было…? Я набрасываю общую какую-то канву вопросов, не обязательно отвечать на все, это просто как направление мысли…

Я бы сказала, что я себя не очень уютно чувствовала после таких ссор раньше, потому что ты нападаешь на человека, а потом все равно есть вот этот осадочек, как будто ты напал по какой-то такой странной причине. Вот это состояние аффекта потом проходит: ты понимаешь — что-то не то произошло, неуютно как-то уже. Не было ощущения, что степень наказания соответствует степени преступления, если таковое вообще было. И мне неуютно жилось с такими эмоциями, и в целом росла степень напряжения в отношениях. Я бы сказала, что это ощущение, что не стыкуется причина и реакция моя, которая казалась мне чрезмерной, — это было первым шагом, чтобы распутать. А почему так происходит? Я понимаю, это что-то странное, нелогичное… В общем, это вот первый самый такой дорогой шажочек — осознание, что что-то не то… Это шаг ноль. Второй — поняла, что есть какие-то потребности лично мои. Мои личные, не то чтобы какие-то объективные, правильные/неправильные, а именно мои, как человека, как индивида. И они, скорее всего, неизменны на протяжении какого-то периода времени; может быть, у кого-то они меняются, сейчас я у себя не могу это изменить, и не получится. В общем, я пробовала изменить, ничего не получилось (смеется громко). Может, у кого-то получится, но мне кажется, что вряд ли… И мне пришлось их принять, с радостью причем поняла, что это неизбежно — принять то, что они у меня есть. Ну да, это мои потребности, мои особенности, и других не может быть. Встречаясь с этим знанием, ты уже немножко иначе живешь: одно дело, когда ты только приходишь, говоришь, вы мне должны, дайте мне денег, а другое дело — когда понимаешь, что тебе не должны: а можно ли меня угостить чашечкой кофе? Это совсем разные понимания контекста, он мне немножко, наверное, глаза на мир приоткрыл.

• То есть если я правильно поняла ваш подход, — он основан на том, что для вас важно, и среди того, что для вас важно, — комфорт, какое-то ощущение в отношениях принятия себя и своих потребностей такими, какие они есть. И сами отношения тоже имеют большую ценность?

Да-да -да, я бы сказала, что так и есть.


• Что я могла увидеть в вашей жизни раньше, что мне позволило бы сделать вывод, что вы избавитесь от этой проблемы на данный момент?

Мне кажется, каждый из нас способен избавиться, если у него действительно есть на это мотивация. У меня мотивация была железная. Я честно верю в то, что это всем доступно. Могут быть разные периоды: то есть кто-то может пройти быстрее, например, кому-то придется пойти подольше. Ну то, что пройти его можно, — это точно. Я знаю людей, которые пробиваются, при том что у них есть это желание.

• Может быть, по каким-то внешним признакам я бы поняла, что у вас есть мотивация… Как бы я ее разглядела в вас?

Глаз горит! Это похоже на вопрос — как понять на собеседовании по человеку, есть у него мотивация или нет. Это непросто иногда, для этого нужно не один раз на человека посмотреть, а несколько… Я бы сказала, что у человека, у которого есть мотивация, она, по моим ощущениям, проявляется обычно в целом и в речи, и в поступках — то есть какая-то ситуация происходит, какая-то ошибка, и идет дальше разбор этой ошибки, и ошибка используется как- то. Окей, мы сейчас оступились, надо разобраться, да, неприятно — ситуация случилась, будет просто опыт. Давай заюзаем этот опыт в будущем, он все равно пойдет во благо результату. Как-то так, наверное…

• Горит глаз, ошибки рассматриваются как опыт, и ошибки разбираются?

Да, мне кажется, все, что с человеком происходит, он пытается к своей цели примерить. В моем понимании мотивация — это когда ты не сдаешься, готов к трудностям. Трудности всякие бывают, некоторые, может быть, можно не сразу пройти, но вот так.

• Хорошо, вот вы сейчас стали себя принимать такой, какая вы есть, — свои ценности в отношениях и так далее. Расскажите, пожалуйста, что за вы человек, какими качествами обладаете, ценностями, что для вас важно в отношениях, что для вас самодостаточность? Я помню, мы с вами как-то обсуждали, что это для вас такое, как вы это понимаете. Обсуждали, что вы это понимаете не в каком-то общепринятом смысле — у вас есть какое-то свое определение для этого слова. Расскажите про это, пожалуйста, поподробнее…

Я бы сказала, что я себе стала больше нравиться, я действительно изменилась за это время, приобрела какие-то приятные качества, которые, я думала, вдруг у меня есть. Оказалось, что они у меня действительно есть. А какие-то негативные качества, которые, казалось бы, негативные, они, ну скажем так, скорее оказались просто проявлением реакции, а не качеством характера. И вот про хорошие я бы сказала, что, наверное, действительно выяснила, что у меня есть эмпатия. Я вот всегда как-то на это обращала внимание. Это такой, наверное, приобретенный навык, который помогает мне общаться с людьми, и для меня люди имеют большую ценность, как и общение с ними. В общем, эта тема мне важна, и чуть ли не одна из базовых потребностей — общаться и находиться в обществе. Я вообще начинаю грустить, когда долго ни с кем не болтаю. Короче, как на диете сидишь. Я всегда любила в себе это качество, просто у меня не всегда получалось как-то с людьми взаимодействовать. Сейчас я чуть большим набором инструментов обладаю, который позволяет мне избегать каких-то ситуаций. Я бы сказала, что я действительно целеустремленная, наверное… И действительно ценю комфорт. Вот это, наверное, очень важно, я это в себе как-то приняла. Общество и, в частности, мое общество как-то всегда диктовало, что вот надо пахать — работать, быть успешным, — а меня что-то всегда коробило, и я ленилась прям много пахать, потому что ради какой-то одной сферы очень жалко все время тратить. И как-то я поняла, что вот этот баланс — это ценность. Бывают времена, когда есть временно перекосы. В основном хочется баланса. Для меня еще важен комфорт, большое значение имеют отношения, мне важно иметь рядом близкого человека, с которым можно делить свою жизнь, и чтобы вам было классно, весело и было прикольно вместе проживать все, что происходит. Для меня вот это — определение самодостаточности. Долгое время я его трактовала как «нужно уметь быть одному, получать от этого удовольствие». Это явно не мое и не моя какая-то история. Мне окей, когда я с кем-то, и в целом я с этим окей. Я поняла, что с этим не надо бороться.

• Вы сказали, что быть одному и кайфовать от этого — это то, что не подходит вашему типу людей. Таким людям, как вы, какая жизнь будет подходить, как вам кажется?

Ну из того, что я на данный момент понимаю, наверное, насыщенная. Мне нравится, когда много разных событий, много разных сфер охватывается сразу, то есть это и работа, и какие-то там хобби, впечатления и тусовки, не сидеть на месте, и при этом во всем обязательно присутствует общение. Я бы сказала, это прям must, но также я люблю и побыть наедине. То есть тусовки тусовками, но дома можно быть расслабленным, можно быть собой, можно поделиться с близким человеком… Когда с одной стороны есть какая-то насыщенная история, а другой стороны — такая уютная атмосферная ламповая домашняя, — вот это комбинируется.

• Кто из тех, кто знал ваше прошлое или знал вас в прошлом, с наибольшей вероятностью пришел бы к аналогичным выводам о вас? О том, что вы сейчас говорите о себе. Что они могли заметить в вас в более раннем возрасте, что могло бы привести их к таким выводам?

Мне кажется, все друзья примерно меня такой знают. Вот плюс-минус, может быть, не видели всех моих сторон, но именно вот это стремление быть в компании, жить на какую-то там катушку, не скажу, что полную, — это точно, мне кажется, видели в целом многие мои близкие друзья. Да, я всегда такая была на самом деле, даже когда в первый класс пошла, я первая подходила со всеми знакомиться. И вот сколько я себя помню, всегда была такая и всегда тянулась к людям.


• Это тоже, мне кажется, какая-то любопытная история про то, как проблемные истории могут распространяться всего лишь на одну сферу жизни, а мы это воспринимаем как что-то общее. Сферы жизни как будто изолированы друг от друга, мы почему-то не переносим, то, что нам важно в одном контексте, в другой, считая, что это как будто бы невозможно…

Да, было такое, потому что с друзьями чуть проще. С друзьями чуть раньше научилась выстраивать отношения, хотя все равно путь этот считаю неоконченным. А вот с близкими… Человек близко достаточно подбирается к самой твоей сути, естественно, к твоим таким болевым точкам где-то, и у меня это прям сильно стреляло. Эти болевые точки, наверное, меньше стреляли в отношениях с друзьями, потому что меньше была вероятность попасть туда.

• Давайте немножко поговорим о будущем… Кто знает то, что вы сейчас знаете о себе, о своем предыдущем опыте? Как эти ваши знания повлияют на ваш следующий шаг в жизни? Какие у вас есть ожидания?

Я бы сказала, что для меня следующий шаг — это пробовать все делать по-новому. Я сейчас пробую на работе, и у меня много удивительных открытий происходит. В отношениях вот так, чтобы стало все совсем по-новому, я бы сказала, что это произошло относительно недавно, и это прям очень интересный опыт, практически сразу дает плоды, и это прям очень прикольно. Я бы точно вот что добавила: несмотря на то, что я всегда как-то стремилась к людям, я почему-то всегда от них была немножко закрыта. Сейчас я как будто оттаивать начала. Ну, может быть, чуть больше рисковать начала в контексте каком-то, стала более к ним открыта. Мне кажется, это всегда было тем самым местом. У меня было ощущение, что как будто есть какая-то внезапно возникающая стена с людьми, и было ощущение, что я сама ухожу. Теперь немножко пришло понимание, откуда она берется. Попробуйте рисковать, открываться людям — для меня это, на самом деле, следующий новый шаг. Интересно, что из этого выйдет, я пытаюсь создать новый опыт во всех сферах и «лечить» все то, что мне не хватало раньше. Ну и вообще интересно, что получится. Оказывается, это не так страшно и не так ужасно, как казалось!

• Какие могут для вас открыть перспективы на работе новые знания или навыки? Как на работе вы это применяете...?

Для меня как-то сложилось сейчас, что есть одна конфликтная ситуация на работе. Здесь прям несколько раз обращалась к руководителю, даже буквально на прошлой неделе я еще раз обратилась, потому что опять какая-то непонятная была ситуация. Я пришла, сказала, что, в общем, я не знаю, что происходит, я допускаю, что это какое-то мое личное восприятие, какие-то мои личные особенности, но я больше не хочу в этой команде работать. Давайте что-нибудь с этим сделаем. И, в общем, к моему большому удивлению, но я знала, что мой руководитель очень заботится о своей команде и все такое. Он как-то сделал гораздо больше, чем я ожидала, и буквально в пятницу он ко мне пришел и сказал, что для него очень большая ценность, чтобы все его сотрудники в команде были счастливы и, в частности, забота о том, чтобы мы чувствовали себя комфортно и безопасно, и чтобы я чувствовала себя комфортно и безопасно. И это для меня было: чем я заслужила, просто почему так? Это было очень приятно, это прямо сделало мне весь день. Это был один из самых приятных дней за этот год, я бы сказала, что я всегда делала ставку на отношения на работе. Не то чтобы я такой крутой специалист, у меня больше получалось отношения налаживать, хотя, наверное, для специалиста это нормально. Сейчас я как-то научилась это делать более искренне, больше рисковать, и мне кажется, это просто поможет мне еще больше развить этот навык, тем более что я хочу стать менеджером. Для менеджеров хардскилом является умение общаться и вот это вот все. Я прям вижу эти плоды…

• Получается, ваш начальник откликнулся на эти ценности и сделал так, что вы чувствуете себя безопасно и комфортно на работе. Этот его поступок является каким-то вкладом, возможно, в вашу будущую идентичность профессиональную? Опыт, что возможно прислушиваться к работнику, сделать так, чтобы было комфортно, безопасно… Это тоже как-то повлияет на вашу будущую позицию в работе?

Да, для меня очень важно иметь такой пример перед глазами, и в целом мне бы тоже хотелось быть таким руководителем. Я, на самом деле, по крайней мере стараюсь быть таким руководителем, и это очень приятно, что есть такое участие. Когда ты чувствуешь поддержку — это очень ценно. Честно говоря, не ожидала, хотя сама стремлюсь оказывать людям какую-то помощь. Если на кого-то из моих подопечных наезжают, я прикрою (смеется). И приятно, когда для тебя делают то же самое. Я была так рада! Это так здорово! (Улыбается).

• То есть вот эти новые знания из личного опыта вам открыли возможности поддержки безопасности, комфорта даже в работе, не только в личной жизни?

Да-да-да, но я смогла выразить, что меня беспокоит, и сделала это в какой-то экологичной форме. Я понимаю, что, наверное, не все могут услышать, зависит от ситуации, но конкретно здесь это получилось. Я думаю, что много где может получиться, это прикольно. Правда.

• Скажите, пожалуйста, эта новая история «будущего» чем отличается или может отличаться от «будущего», которое имело бы место, если бы всего этого не произошло?

Мне кажется, мы бы с бойфрендом расстались. Я думаю, что есть такая вероятность по крайней мере. Мне бы было точно менее комфортно сейчас, я не знаю, как этап пандемии было бы легко перенести или не перенести, потому что этот фон накладывался на все события. Сначала казалось, что это какая-то ерунда, но потом все поменялось. Не знаю, мне кажется, у меня какой-то внутренний конфликт усилился: с одной стороны, я что-то хочу, с другой стороны — пытаюсь с этим бороться. Сложно представить, насколько мне было бы комфортно, мне кажется, не очень. Хотя, мне кажется, все равно обратилась бы за помощью (смеется). Тут очень много чего поменялось бы, если честно, восприятие каких-то событий… Оно отличается сейчас. Даже в схожих событиях очень много всего было бы иначе. Мне кажется, из крупных мазков — наверное, вот то, что я перечислила.

• Кому еще стоит узнать об этом? Для кого это может стать новостью? Вы бы хотели, чтобы кто-то узнал, что вы стали такой?

Мне кажется, что все, кто важен, сейчас присутствуют в моей жизни — мама и бойфренд, близкие коллеги, например, приятели. Вот подружка моя, кстати, приедет в конце августа, я обязательно расскажу об этом, всегда делюсь с ней. Как-то так получилось, что мы с ней параллельно идем по жизни: какие-то открытия правильно совершаются, это сродни магии какой-то, это очень приятно. Я обязательно с ней поделюсь, потому что знаю, что она просто порадуется за меня, и это, может, где-то даже ее поддержит…

• Что вам важнее всего сообщить подружке, что вы ей скажете…?

Наверное, я ей расскажу про то, что… Ну конечно, я ей про все расскажу (смеется) Про то, что я для себя нечто важное поняла: про себя и про общение с другими, и у меня получилось именно вот в таких сложных конфликтах, каких-то эмоционально окрашенных ситуациях сохранять себя, я бы вот так сказала, открываться людям, вот про открываться людям в первую очередь.

• Открываться людям и сохранять себя звучит круто. И, как вы думаете, как подружка на это отреагирует, на это сообщение…?

Она за меня порадуется, я точно знаю. Может быть, поэтому именно с ней и приятно делиться. С теми, кто может понять и порадоваться вместе с тобой; с теми, кто это обесценит, я не буду обсуждать (смеется).

• Так как бы вы могли отпраздновать это ваше достижение с подружкой? (Обе улыбаемся).

(Смеется) Спрашиваете?? Ну не знаю, просто для меня вот посидеть, порадоваться, пообщаться, пообсуждать — это вот уже есть какое-то признание того, что это произошло. Ну вино, конечно (смеется), если мы об этом.

• Вино с чем? (Смеюсь). Не могу не спросить, не могу не поинтересоваться.

С сыром. Надеюсь, она привезет сыра.

• Тет де Муан, я помню, это ваш любимый сыр и мой тоже.

Да-да-да, именно с ним.

• Хорошо. Спасибо вам большое за это интервью. Я надеюсь, встреча с подружкой состоится, хорошей вам встречи с ней и с прекрасным ароматным сыром!
Могли бы вы мне еще сказать пару слов про опыт работы с неэкспертным психологом… Как это было для вас? Просто очень интересно.

Лично для меня это было 100% попадание в то, что нужно было мне. Я всегда опасаюсь этого осуждения. Вечно ждала и жила с оглядкой на вот эту оценку кого-то. Мне было очень приятно, когда, что бы со мной не происходило, вы как-то просто: да, окей, это ваша реакция. Вы как человек так ровно на все это реагировали, и это мне было так приятно. Этот опыт меня так поддерживает, я стала чуть больше оценку социума избегать и чуть больше смотреть на свое. И лично для меня это было прям таким лекарством что ли. Ну это точно очень большой вклад сделало. И точно было доверие прям с первой сессии, и это прям супер важно, потому что, если я не доверяю, я бы не смогла открыться и что-то рассказать о себе. Вам я могла рассказать о чем угодно, я знала, что вы просто вот послушаете, и я чувствую, что вам всегда важно именно то, как хорошо мне и как я считаю, как это должно быть. Именно это мне помогло пройти куда-то: мы не говорим про какие-то общие и принятые нормы, а именно разберемся, что я хочу, как мне хорошо, и я была каким-то центром вот этого всего. Я бы сказала, что так.

• И мы с вами немного деконструировали какие-то социальные истории. Это тоже было в наших сессиях…

Да-да, это тоже мне очень нравится, обсуждать всякие нормы, такие интересные беседы, и это была классная штука!

• Немножко выглянуть из матрицы… (Улыбаюсь).

Да-да-да. Кто всем этим рулит? (Смеется). Кому это выгодно?

Данный кейс является примером того, как нарративная практика может работать с запросом, касающимся эмоциональной нестабильности, а также с эмоциями в контексте отношений, при недоступности второго партнера для терапии. Хотя в нарративной практике традиционно не принято уделять особое внимание эмоциям, мы видим, что нарративная практика является работающим инструментом для соприкосновения с эмоционально насыщенным опытом. Важно отметить, что мы не выделяем для эмоций специфического места в терапии, помещаем и рассматриваем их в конкретном контексте жизненного опыта клиента. Также следует отметить важность децентрированной, но влиятельной терапевтической позиции как инструмента для создания опыта, в котором эмоции не проблематизируются, а являются частью жизненного контекста. Хочется также отметить важность этапа терапии, в котором клиент делает первые шаги по применению знаний, полученных в ходе терапии, и пробует реализовать и создать новый опыт, основанный на его ценностях и убеждениях. В данном этапе важно сохранять сотрудничающую позицию, при этом воздерживаться от излишних предложений по тому, как стоит реализовывать идеи и ценности клиента. Вместо этого стоит вместе с клиентом придумывать и создавать новый опыт коммуникации, предлагая и обсуждая вместе, что подходит больше всего именно ему.

Denborough, D. (2019). Travelling down the neuro-pathway: Narrative practice, neuroscience, bodies, emotions a nd the affective turn. The International Journal of Narrative Therapy and Community Work, 13.

Beaudoin, M.-N., & Lainson, K. (2019). Responding to David Denborough's paper: A short interview with Marie-Nathalie Beaudoin. International Journal of Narrative Therapy and Community Work, (3), 74–79.

Combs, G. (2019). Reflections on narrative, neuroscience and social engagement. International Journal of Narrative Therapy and Community Work, (3), 46–48.

Epston, D and White, M (1992), Consulting Your Consultants: The documentation of alternative knowledges, Epston, D. and White, M.:Experience, Contradiction, Narrative and Imagination, Dulwich Centre Pubs: Adelaide South Australia.

Erickson, M. H. (1965/1980). The use of symptoms as an integral part of hypnotherapy. In E. L. Rossi (Ed.), The collected papers of Milton H. Erickson on hypnosis. IV. Innovative hypnotherapy (стр. 212-223). New York: Irvington.

Freedman, J. (2019). Feelings, thinking and action as a coherent whole: A ref lection on "travelling down the neuro-pathway." International Journal of Narrative Therapy and Community Work, (3), 61–63.

Young, K. (2019). Reflections on narrative, neuroscience and social engagement. International Journal of Narrative Therapy and Community Work, (3), 54–57.

Lainson, K. (2019). Narrative therapy, neuroscience and anorexia: A reflection on practices, problems and possibilities. International Journal of Narrative Therapy & Community Work, (3), 80-95

Óscar F. Gonçalves & Paulo P.P. Machado (2000) Emotions, narrative and change, European Journal of Psychotherapy, Counselling & Health, 3:3, 349-360, DOI: 10.1080/13642530010012002

Strong, T. (2019). Narrative therapy, neuroscience and socio-emotional discourses: Comments. International Journal of Narrative Therapy and Community Work, (3), 64–67.

White, M. (2007). Maps of narrative practice. WW Norton.

Zimmerman, J., & Tomm, K. (2018). Neuro-narrative therapy: New possibilities for emotion-filled conversations. W W Norton & Co.